Арктический мост - Страница 98

К оглавлению

98

«Женщина!» - воскликнула мысленно Амелия, и ее отполированные ноготочки врезались в ладони.

Глава пятая

НОВЫЙ ГОД

Накануне Нового года в подводный док к Андрею Корневу приехал Сурен Авакян. Он привез с собой большой пакет и многозначительно подмигнул:

- Приехал с докладом о строительстве береговых атомных станций. А пока Новый год встречать будем. Понимаешь?

Собрались в «квартире» Андрея - в просторной каюте, представляющей собой правильный цилиндр, покрытый теплоизоляционным слоем и тисненой кожей.

Сурен объявил себя тамадой и теперь проявлял кипучую деятельность: хватался за бутылки, открывал консервы, настраивал приемник на Москву.

Андрей встречал гостей. В числе других были Денис Денисюк и самый молодой из присутствующих - Коля Смирнов, любимец Андрея, электросварщик, применивший свой новый метод сварки и зачисленный в штат туннельного комбайна.

Дверь открылась, и появилась полная блондинка с быстрыми веселыми глазами и задорным носиком.

- Я не опоздала? - спросила она. - Какой сейчас год?

- Женщина! Настоящая подводная женщина! - Сурен застыл с бутылкой шампанского в руке.

- Конечно, женщина! И притом старая знакомая, - улыбнулся Андрей. - Помнишь, Сурен, корабельный госпиталь, где я лежал?

- Постой, постой, подожди… Ва! Корабельный врач!

- Нет! Нет! Теперь уже не корабельный, а врач подводного дока Елена Антоновна. - И женщина дружески протянула Сурену руку.

Но Сурена ждал новый сюрприз. Вошла еще одна женщина. Заметив, как она робко жмется к стенке, Сурен сразу же устремился к ней.

- Почему прячешься? Первой не хочешь быть? - И он потащил упирающуюся девушку на середину.

- Что ты, что ты? - загремел сзади Денис. - Как это наша Нина не хочет быть первой! Она у нас все время первой была, пока вот этот вот… - и Денис показал глазами на Колю Смирнова.

- А? Соперники? - радостно закричал Сурен. - Это ты, что ли, ее победил?

- Да вот третий день держусь, - скромно сказал Коля.

- Только третий день? Ну, ты не тужи… еще дня два продержишься… Нина, поди сюда. Расскажи, почему отстала?

- Не пойду! - мотнула головой Нина и отошла.

- Ну, не ходи! - засмеялся Сурен. - Но вот что, состязатели. Вы про Америку слышали? Док у них не в шестьсот метров, а в полмили. Они по туннелю не на поездах, а на автомобилях шпарят. Они к Северному полюсу скорее нашего приехать могут. Понимаешь? Вот это состязание! Так что, пожалуйста, больше ссорьтесь. Злее будете!

- Не поддадимся! - засмеялся Коля. - Насчет автомобилей американцы, может быть, и горазды, а вот насчет электросварки… Как вы думаете, Нина?

Нина тоже засмеялась.

- Тише вы там! - пробурчал Денисюк, сидевший у радиоприемника. - В Москве Красную площадь включили.

Все смолкли и невольно встали, глядя на приемник, подтянутые, серьезные. Только Коля и Нина смотрели друг на друга смеющимися глазами.

Слышался шум автомобилей, проезжавших мимо Спасской башни. И оттого, что шорох шин раздавался здесь, в цилиндрической комнате, на глубине ста метров подо льдом, каждый из присутствующих чувствовал себя особенно торжественно. И бесконечно знакомый мелодичный звон не казался сейчас обыденностью, хотя каждый слышал его сотни раз. Мерные удары - дон… дон… дон… - как-то связывали воедино этих людей со всей страной.

Последний удар - и грянул гимн.

- Одна тысяча четыреста двадцать километров до Северного полюса! - крикнул Сурен. - В наступающем году вы пройдете половину этого пути, а мы закончим строительство атомных станций.

- Ура!

Сдержанность у всех присутствующих исчезла. Послышался смех, громкий разговор. Неожиданно Сурен потребовал тишины:

- Тост говорить буду! Настоящий кавказский тост!

- А ну, давай, давай! - прогудел Денис, откидываясь на спинку стула и ласково усмехаясь.

Сурен оглядел всех озорными глазами и начал:

- Жил-был царь. Невзлюбил он одного князя и решил сделать ему самое большое горе. Позвал он своего палача и велел зарезать у князя жену. - Сурен с шутливой свирепостью взглянул на свою соседку. (Елена Антоновна, не зная, куда он клонит, смущенно улыбалась.) - Выполнил палач приказ, вернулся к царю, а тот его спрашивает: «Ну как, заплакал князь?» - «Нет, не заплакал», - отвечает палач. И велел тогда царь зарезать всех малых детей князя. Вернулся палач веселый, руки потирает, а царь его опять спрашивает: «Ну как, заплакал князь?» - «Нет, не заплакал!» - отвечает палач. Удивился царь и велел зарезать отца и мать ненавистного князя. Вернулся палач, кинжалом в серебряных ножнах играет. - Сурен повертел перед собой столовым ножом. - А царь спрашивает: «Ну как, заплакал князь?» - «Нет, не заплакал!» - отвечает палач. Рассердился царь и крепко задумался. А потом приказал палачу: «Пойди зарежь самого любимого друга у князя». Пошел палач, выполнил приказ и вернулся к царю. «Ну как, заплакал князь?» - спрашивает царь. «Заплакал, горько заплакал, - отвечает палач. - Так заплакал, что я не выдержал и тоже с ним плакать стал». Сильно удивился царь и велел позвать к себе князя. Предстал перед ним князь, голову потупил. И спросил его царь: «Скажи мне, князь, почему, когда твою жену мой палач зарезал, ты не заплакал? Почему, когда отца и мать твоих мой палач зарезал, ты не заплакал? И еще скажи, почему ты безутешно плачешь теперь, когда твоего друга зарезали?» И ответил князь: «Человек второй раз жениться может и детей будет иметь - потому я не заплакал; отец и мать старые были, сами умирать собирались - потому я не заплакал. - Вздохнул князь тяжело. - А вот второго друга, настоящего, хорошего друга, не скоро найдешь - потому и плачу…» - Сурен оглядел притихших людей. - Так выпьем же за дружбу, потому что нет ничего ценней!

98