Арктический мост - Страница 46

- Ах, везите меня куда хотите! - воскликнула Амелия.

Негр, одетый в голубой костюм с белыми отворотами, проворно покатил Амелию, пока машинка не встала на черту.

- Теперь леди может ехать, - поклонился негр.

- Ах, эта проклятая техника! - стиснула Амелия зубы и нажала педаль.

Оживший экипаж легко покатился по мостовой. Но «эчфикар» с мистером Меджем и Гербертом Кандерблем бесследно исчез в толпе.

Амелия упрямо ехала вперед. Вот знаменитый дом-куб, непостижимо стоящий на одном ребре и тем не менее не падающий. Несносно болтавший механический гид сообщил, что внутри этого дома-куба стоит живой слон символ счастья реконструируемого человечества. Посмотреть «счастливого» слона стоит один доллар.

Амелии хотелось обогнать едущие впереди машины. Она немного съехала с черты. Видимо, аккумуляторы подзарядились. Она обогнала две или три машинки и снова въехала на черту.

- Леди и джентльмены, - снова заговорил голос из-под сиденья, когда электромобильчик поравнялся с причудливым зданием, напоминавшим письменный стол, - в этом оригинальном павильоне вы увидите робота-секретаря. Он исполнителен, нетребователен, беспартиен. У него безупречная электронная память. Он выполнит все продиктованные ему распоряжения. Он напомнит вам о заседании, получит за вас письма, распишется вашей рукой, выполнит все, что вы доверите бесстрастной честности машины. Это необходимый атрибут реконструированного мира.

Амелия хотела выключить репродуктор, но не могла найти рычажка, и механический гид продолжал говорить:

- Павильон свободной конкуренции. Вы видите перед собой дом, построенный в форме распускающейся розы. Так расцветает благоденствие народов реконструируемого мира. Голосуйте в своих странах за беспрепятственный ввоз американских товаров на основе свободной конкуренции, - тараторил голос.

Механический гид надоел Амелии. Она решительно не знала, как от него избавиться. Наконец ей пришла счастливая мысль, и она, выскочив из своей машины, села в другую - свободную.

В новом электромобильчике она проехала благополучно мимо следующего павильона. Посылаемый из этого павильона световой сигнал не воздействовал на расположенный в электромобильчике фотоэлемент и не включил один из тонфильмов. Амелия облегченно вздохнула.

Перед ней был Советский павильон.

В 1939 году, когда весь Нью-Йорк говорил о Советском павильоне на выставке, мисс Амелии не было на свете. Теперь она увидела великолепное здание нового павильона собственными глазами.

По обеим сторонам широчайшей лестницы стояли два высоких пилона из белого мрамора. От них, словно распахнутые створки, шли подковообразные крылья павильона, облицованные розовым мрамором. По ступенькам поднимались люди, по сравнению с лестницей казавшиеся пигмеями.

Сверкающие белизной пилоны были соединены стеклянным арочным сводом, наполненным водой. Это был своеобразный гигантский аквариум, образующий над лестницей прозрачный виадук. На поверхности воды плавали настоящие льдины; на одной из них сидел белый медведь.

В воде можно было различить проходящую подо льдом трубу. Труба стремилась всплыть, но ее удерживали канаты, переплетающиеся, как в красивом цепном мосте, повернутом основанием к небу, словно этот мост не падал, а рвался вверх. Плавающий туннель тончайшей ажурной аркой висел над мраморными ступенями, образуя как бы ворота. За воротами простиралась необъятная синева: павильон был построен на берегу океана.

Амелия остановилась, подавленная грандиозностью здания.

Рядом с ней безмолвно стояли тысячи американцев. Может быть, многие из них смотрели на этот павильон, как на подлинные двери в реконструированный мир.

В числе зрителей были и мистер Медж с Гербертом Кандерблем.

Оправившись от первого впечатления, мисс Амелия вспомнила о своем плане и, вновь применяя приемы бокса ближнего боя, стала пробиваться к отцу и его спутнику.

- Мистер Герберт Кандербль - знаменитый инженер! - звонко выкрикнула она.

Все окружающие оглянулись. Мистер Медж смотрел на дочь испуганно, Кандербль - недоумевающе.

Стараясь привлечь всеобщее внимание, Амелия продолжала:

- Великий инженер, ставящий себя выше человечества, что скажете вы об этом русском проекте? - Она протянула руку, указывая на скрытую в прозрачном виадуке трубу.

От неожиданности Кандербль смешался. Подбадриваемая смешком окружающих, Амелия все возвышала свой звонкий голос:

- Гей, покоритель жалких водопадов, кичащийся своими проектами! Что значат все ваши идеи по сравнению с мыслью русских сдвигать континенты? Эх вы, «властелин» техники!

- Бэби… бэби… я умоляю вас, - испуганно шептал мистер Медж.

Но Амелию было трудно остановить.

- Вы посрамлены! Вы - ничтожество, неспособное ярко мыслить! Я присутствую при вашем поражении! Я торжествую! Х-ха-ха!

Лицо Кандербля стало спокойным и злым. Как отпарировать этот беспримерный по наглости удар? Как не потерять уважения толпы?

Кругом все притихли, ожидая, чем это может кончиться. Кто-то щелкал затвором фотоаппарата; зажужжали кинокамеры.

Толпа довольна: она любит наглость и саморекламу. Великолепно! Герберт Кандербль сумеет ответить тем же.

Лицо Кандербля казалось теперь еще длиннее, подбородок еще тяжелее. Он заговорил сдержанно, но зло:

- Силой техники сдвигать материки? О’кэй, моя леди! Советские инженеры бросили прекрасную мысль. - Он помолчал. - Но знайте, леди! Такую гигантскую идею может осуществить только американский инженер, а я имею честь быть им.