Арктический мост - Страница 160

160

- Слушаюсь, сэр, - попятился десятник, моргая белыми ресницами. - Слушаю, сэр… Но, если мы задержимся с работами еще и сегодня, мы не получим премиальных.

Степан Григорьевич побагровел:

- Я не служу больше на вашем строительстве, понимаете ли вы это? Мне нет больше никакого дела до ваших премиальных!

И, резко повернувшись, Степан Григорьевич зашагал r сторону.

Отстранили? Ну что ж! Пусть сами теперь заботятся обо всем. Он больше ни за что формально не отвечает, имеет право отойти в сторону. Хватит! Да-да, хватит!

Он помнит все, ничего не забыл. Светлорецк, первый проект Андрея, который он, Степан, отверг, гонения на Андрея, разрыв с ним, потом свое собственное крушение и возвращение к руководящей работе через ставший актуальным Арктический мост, наконец случай в Нью-Йорке, когда репортеры назвали автором проекта его, Корнева-старшего. Всей дальнейшей работой он старался доказать, что, вопреки прошлому, он имеет на это право! Вот, например, на последнем этапе строительства после гибели дока начальником стал Седых. Степан удовлетворился вторым местом только потому, что считал себя ответственным за технику, за идею Арктического моста, носителем которой по праву мог считать только себя.

А теперь? Ну что ж… Теперь пусть делают все без него…

«Однако где это копошится старый болтун-подрывник? Уж не собирается ли он в самом деле взорвать эту черную скалу? Ведь это же…»

Степан Григорьевич порывисто обернулся. Глаза впились в большую черную скалу, около которой возились подрывники. Мысленно он старался представить себе расположение изоляционного слоя.

«Да, конечно, скала непосредственно примыкает к дренажу!»

Тело Корнева задрожало, как от озноба. И чем сильнее напрягал он мышцы, тем мучительнее, нестерпимее была эта дрожь.

- Холод… сырость… - прошептал он одними губами, все еще боясь сознаться самому себе.

Раздался пронзительный свисток. Люди побежали от скалы, бикфордов шнур был зажжен.

В Степане Корневе произошла резкая перемена. Со скованным лицом, твердыми шагами направился он прямо на черную скалу, силуэт которой резко вырисовывался на бледном небе.

Увидев приближающегося инженера, десятник закричал:

- Сэр, теперь уже поздно! Никому уже не добежать до шнура! Не ходите туда, сэр!

Корнев измерил взглядом расстояние до черной скалы и, видимо, приняв решение, чуть изменил направление, зашагав к подземному вокзалу.

Он даже не вздрогнул, когда в нескольких десятках метров от него с оглушительным взрывом взметнулся фонтан черного дыма и камней. Камни со свистом пролетели над ним, но он не пригнул головы. Он шел прямо к вестибюлю, расположенному на площади, уровень которой был несколько ниже поверхности моря.

Осколки с грохотом сыпались перед Степаном Григорьевичем, но он не замедлял шага и не ускорял его. Лицо его окаменело в невероятном напряжении и в первый момент могло показаться спокойным.

- Там, внизу, могут быть люди, - громко сказал он, хотя около него никого не было.

«Что, если вода в самом деле, проникнув через поврежденную подпорную стенку, затопит привокзальную площадь и все помещения вокзала?.. И не только помещения…»

Степан Григорьевич вдруг неуклюже побежал, но тотчас сдержался и, нарочито замедляя шаг, подошел к вокзалу.

Сторожа почтительно пропустили его в павильон станции «Туннель-сити».

«Скорее к лифтам! Надо опуститься на сто метров. Может быть, вода еще не проникла туда или хоть не повредила электропроводки».

Лифт камнем падал вниз, но Степану казалось, что он еле движется.

И когда он наконец резко остановился, у Степана Григорьевича подогнулись колени.

«Так и есть!»

Осторожно открыл он дверь. Лифт не опустился до конца. Степан Григорьевич отер платком лоб, потом стал на колени и, заглянув вниз, в щель между лифтом и стенкой шахты, облегченно вздохнул. Осталось всего лишь метра полтора. Пришлось лечь и, протянув руку, достать до затвора внешней двери. Наконец двери открылись.

Степан Григорьевич тяжело спрыгнул на пол. Нога немного подвернулась; резанула неожиданная боль, но он не поморщился. Так же твердо ступая на ушибленную ногу, как и на здоровую, пошел он к перрону. Несколько ступенек вниз…

Холод пробежал у него по спине, словно вода лилась ему за ворот, а не струилась по узорному полу. Лоб стал влажным, даже брови стали мокрыми.

Нигде никого не было. В воде, залившей пол, отражались бесчисленные лампочки. Вокруг - пусто.

Еще несколько ступенек вниз. Здесь вода была уже по щиколотку. Потоки сбегали по ступенькам, как по камням порогов.

Вот и подземный перрон. На ярко освещенной мозаичной платформе он сразу увидел всех.

Андрей и Седых спокойно разговаривали с Кандерблем. Поодаль Коля Смирнов и Сэм Дикс возились с открытыми люками в воздушном шлюзе. Видимо, они только что заметили исчезновение тока. Поезда на рельсах не было.

«Значит, тока уже нет, люков не закрыть. Вода… Теперь не только подземный вокзал - туннель также будет затоплен и погибнет неизбежно».

Степан с неожиданной для него быстротой запер на ключ все двери, соединявшие подземный перрон с лестницами. Потом спустился вниз и остановился, наклонив вперед голову и глядя исподлобья на заметивших его людей. Протянув руку, крикнул:

- Я запер двери! Вода прорвала дренажный слой! Вверху взорвана черная скала! Вода затопит вокзал в короткий срок!

Лишь на одно мгновение недвижно застыли пораженные его словами люди, невольно повернув голову к зиявшим темными отверстиями трубам Арктического моста.

160